Форум » Калейдоскоп » Сказка для малышки, родом из ртути » Ответить
Сказка для малышки, родом из ртути
Мишель Дроу: 1) Дата, место: игра вне времени и пространствва 2) Участники: Мишель Дроу, остальные желающие
Ответов - 16
Мишель Дроу: Я буду петь тебе песни и рассказывать сказки. Всенепременно. Одним теплым летним вечером, молодой француз гулял по магическому Лондону. Да, тот самый худой и бледный француз из "Шартреза". Только эта история случилась задолго до того как он заболел романтикой летучих мышей. Ты права, невозможно, ведь он должен быть совсем маленьким. А Мишелю уже семнадцать. Просто он гулял в отражении. Небо в нем было голубое, солнце желтое, улицы многолюдны, а девушки в этом отражении были самые разные. Шумный будничный мир пах и звучал на все лады. Запах? Запах это как музыка, только слышишь ты ее носом. Целые концерты и прелюдии, флейты, цимбалы и барабаны... Все, что ты можешь себе представить. Он был голоден, этот светловолосый мальчик. Нет, деньги у него были. Просто он решил проверить сам себя. Или просто растворился в меланхолии.
Мишель Дроу: Голова у Мишеля кружилась, но он никак не мог прекратить курить, организм требовал никотина. Солнце согревало холодную кожу, в тени блондина сразу начинало морозить. В конце концов Мишель уселся на каменный парапет набережной и весь отдался солнцу. Горло пересохло, но пить не хотелось, как и есть. Мимо пронеслась толпа, звонкая и пестрая. От группы смуглых мужчин и женщин пахло пряностями и золотом, а на языке остался смутный привкус меда и корицы. Они громко смеялись и резкими, гортанными звуками обменивались впечатлениями о мостовои и набережной, о хрупком блондине и цвете неба. По-0крайней мере Мишелю так казалось. В их любопытных взглядах не было ничего оскорбительного, им просто было интересно все на свете. Толпа исчезла так же быстро как появилась. - Растаяли - сказал Мишель деревянному столбу - А, Сартр говорил, что ад- это другие. Вот и исключение появилось... Эти "другие" мне понравились... Столб мог бы съехидничать, ответить, что цитировать Сартра так же пошло, как обсуждать прохожих, однако юный нахал уселся прямо на брусчатку и оперся спиной о столб. Диалог, конечно, не состоялся. Столб добавил в молчание терпкую нотку презрения, но сын Адама ничего не почувствовал. Чурбан - подумал столб.
Мишель Дроу: Деревянный столб оказался неожиданно удобной "спинкой" и Мишель удобно устроился будто так и надо. Будто он только, что приехал из страны где все сидят на мостовых и разглядывают голубей. Каменная кладка была теплой и гладкой,вытертой несчетным количеством ног до блеска. Нахальный голубь подошел почти вплотную и Мишель разглядел темное перышко на холке. - Не подходи так близко к людям - сказал голубю Мишель. -Сам знаю, - ответил голубь, склюнул кунжутное зерно и улетел. "Зря я так"-подумал Мишель"Вроде как ткнул его клювом в неосторожность и усомнился в его...э-э-э-э инстинктах, да и поздороваться забыл" - Извини - крикнул Мишель вслед голубю, Это было лишним, но Мишель этого не понял. Отношения с окружающим и окружающими определенно не складывались, но все равно было очень уютно.
Мишель Дроу: Потом мимо прошли люди с востока. Сдержанно-прозрачные, в халатах с драконами, астрами, лилиями и сценками из жизни этих восточных людей. Мишель не сомневался, что вся их жизнь проходит в таких вот изящных позах, под вишнями и красивой горой с огромной снежной шапкой. Они рассмотрели Мишеля, вежливо, и несомненно оценили его по достоинству, у них на поясах висели шнуры с нанизанными на них монетками. Шнуры были красными, и это почему-то успокаивало. Восточные люди журчали тихими ручьями голосов, они меньше смотрели на дома и больше на небо и воду. Мишелю они черезвычайно понравились. он даже сдержанно склонил голову. Не кланяться же когда сидишь прямо на мостовой. Некрасиво выйдет. Восточные люди растаяли, так же быстро как и южные, но как-то изящнее что-ли... А монетки у них были круглые с квадратным отверстием посередине. - Что-бы нанизывать было удобнее, - сказал Мишель - Удивительно мудро устроено. Столб промолчал и на этот раз.
Мишель Дроу: Столб определенно мог научить юного нахала многому. Жизни, как минимум. Но, это был старый и мудрый столб, он отлично знал, что юные нахалы никогда, ничему не учатся. Так славно греет солнце, так ликуют камешки мостовой, теплое сияние разливается в воздухе, к чему же учить это молоденькое полено? Пусть наливается соком и пускает почки и радуется жизни. Столб молчал храня в молчании, радость и мудрость, того кто знает о жизни больше остальных, но слишком умен, чтобы поучать. Это была правильная позиция.
Гермий: В такие дни не хочется суетиться и бежать, заниматься делами и задумываться о судьбах мира. Хочется просто жить, просто смотреть на рябь на воде, слушать беззаботный смех прохожих, любоваться неспешными облаками... Нахальные лондонские голуби - как и голуби других городов - так любят памятники. И так не любят когда их "насест" оживает... Затрепетали крылышки на сандалиях-талариях, колыхнулся под ветром еще недавно мраморный хитон, и голуби вспорхнули, понеслись пестрой пеной по небесному морю, словно страшась кары за свое нахальство. - Давненько я не гулял... Легкие шаги не тревожили истомленную непривычной для туманного Альбиона полуденной жарой, прохожие не замечали темнокудрого юношу в белых одеждах. Да, впрочем, когда это прохожие что-либо замечают? Спроси любого из них - что рядом с ними? Что только что случилось? Поднимет взгляд на тебя спрошенный, на миг мелькнет в глазах огонек интереса, и вновь устремится человек занять свое место в реке жизни... - Немудрено, что ты стал лучшим собеседником, - с негромким смехом оповестил юноша замкнувшийся в молчании столб. Бывает так - сомкнешь на миг веки, и вот уже проявляются из марева отдельные штрихи, и через некоторое время сидит неподалеку юноша в странной одежде, с умеренным любопытством взирающий на тебя.
Мишель Дроу: - Привет - мягко сказал Мишель. - Ты интересный. "Боже, какой я сегодня банальный." - укорил он сам себя. - До невозможности. "Вот-вот", - едко подумаал столб. Солнце лениво скорльзило по мостовой, и самое время остановилось на секунду, зашнуровать сандалии, не иначе. Все отдыхало в янтарном сиянии. Только сирень росла изо всех сил, ну, на то она и сирень. Мишель неожиданно смутился, и даже, кажется, покраснел.
Гермий: - Привет. Гермий задумчиво созерцал людской водоворот, удобно расположившись на ограде, обняв одно колено и покачивая второй ногой. На миг поднял взгляд - довольно сердитый - на испепеляющее солнце, и жара, словно устыдившись, отступила. - Дивно нынче на некогда туманном Альбионе...
Мишель Дроу: - Дивно. Мишель попробовал слово на вкус и улыбнулся. Дивно. В мысли вихрем ворвался беловолосый с презрительной улыбкой, и исчез. Мишель поежился. Но солнце быстро выгоняет тени воспоминаний. Мишель посмотрел на вены, синевшие сквозь тонкую кожу запястья. Они несли горячую кровь, как маленькие реки. Парень растянулся на нагретои солнцем мостовой, и сквозь солнечное сияние посмотрел в небо.
Гермий: - Говорят, если долго смотреть на солнце, то рано или поздно заметишь пятна. Вот только что это за пятна? На солнце? Или же это отражение несовершенства глядящего? Прозрачное облако - тень грозовой тучи - на миг приглушило яркие краски дня. - Нот развлекается, - с легкой улыбкой поведал Эриуний, следя за метаморфозами облака.
Мишель Дроу: - Красиво - не поворачивая головы ответил юноша. Теплые камни щедро делились впитанной за долгие солнечные дни энергией. - Солнце безукоризненно. Слова выходили короткими, но больше и не надо. Всему свое время, время длинным словам, время коротким. Время греть камни, время лежать на камнях.
Гермий: - Но здесь оно все же какое-то тусклое. Не желаете ли прогуляться немного? Кому-то солнце Эллады кажется обжигающим, кому-то слишком дерзким, но это не так. Оно просто насыщено всем тем, что составляет самую суть страны... - Я покажу вам настоящее солнце.
Мишель Дроу: - Желаю - улыбается парень и легко подымается на ноги, Мишель подымает с тротуара монетку, и зажимает в ладони, теплая медь нежится в пальцах. Яркое марево слепит глаза. - А некоторые, - не выдерживает столб - Абсолютно не понимают своего счастья. Ничего они не понимают, эти юные нахалы. Мишель протягивает ладонь новому знакомому. - Покажи мне настоящее солнце.
Гермий: Едва уловимый жест - и в руке Трикефала вырисовывается из воздуха кадуцей. - Оно не только настоящее, но и живое. Бог провел в воздухе дугу, и брызнувшие из образовавшейся арки солнечные копья вспороли воздух Альбиона. - Идем. И шагнул вперед, сжимая в руке доверчиво протянутую ладонь.
Мишель Дроу: Мишель шагнул следом погружаясь в жидкое золото, нестерпимо яркий свет лишил его зрения на несколько секунд. Горячая волна пробежала по позвоночнику заставив паренька вздрогнуть. Глаза постепенно привыкали к освещению. Бесконечный белый свет окружал пару мужчин, ни одного пятнышка, ни одной выпуклости, бесконечное, ровное, белое пространство. Мишель улыбнулся. - Где мы?
Гермий: - Это Эллада. Гермий улыбнулся в ответ юноше. Густая тень под кронами узловатых старых олив, трепетавших серыми, казалось бы пыльными лентами листьев, легкий бриз, пропитанный запахом моря, и солнце... - Настоящая, а не та, что показывается туристам...
полная версия страницы